Ханд, прикрыв глаза, с ухмылкой на лице взглянул на Пепла, после чего наколдовал себе палку, чтобы, как он любил, покопошиться в магических углях.
             -Что вам сказать..- говорил он, смотря на завораживающий взгляд огонь костра-родился я в Золотом Кольце Ультимоса где и жил до того, как стал совершеннолетним. Мы жили в обычном болотном племени, тогда Провозглашённые были ещё не такими влиятельными и могущественными, и наши болота не были закинуты в их топку "государственных нужд". Мать моя была обычной уроженкой этого племени, а отец был нашей же расы, но прибыл из далёких земель, название которых за давностью лет я забыл. Он был нашим основным источником цивилизации, но примкнула к его знаниям катострофически малая часть народа. Я вырос на его заветах, впитывал каждую частичку его знаний, каждое слово, но никогда не говорил он о том, кем был до того, как осел на наших болотах.
              В один день в наш дом ворвалась группа людей в тёмных доспехах, фукуменах на голове, и забрали моего отца. Это были агенты Провозглашённых. Моя мать сказала, что его забрали на Острова Голгофы, но причину не раскрыла до последних своих дней.  После этого всё изменилось. Мать перестала верить в справедливость Провозглашённых, поэтому мы отправились в Алдорус, а самый короткий путь туда пролегал через Хисторию.
             Мы знали, как опасно светиться в городе людей, но мать говорила что вслед за отцом, агенты Провозглашённых возьмутся за нас. Денег у нас было не много, поэтому они совсем закончились уже на подъезде к Хистории. У моей матери не было никакого другого варианта, кроме как продать своё тело. Ящеры были большим эксклюзивом на тех землях, так что денег у нас было много. У нас даже хватило бы на то, чтобы купить билет на корабль, переправивший бы нас на другой материк с порта Алдоруса, но судьба решила устроить всё иначе.
               Когда мы прибыли в Алдорус, нас там уже поджидали агенты Провозглашённых. Они следили за нами. Они знали, в какой таверне мы остановились. Когда мы, ночью, устроились там, они ворвались в таверну. Услышав крики снизу мать всё поняла, видимо она догадывалась, что они от нас не отстанут. Она сказала что любит меня и вытолкала меня в окно, на карниз, после чего закрыла его. Шёл ливень, повсюду валялась грязь. Я не мог прорваться внутрь. Мне ничего не оставалось, кроме как бежать. Агенты уже ждали меня снизу, и сразу же схватили меня. Меня держали за шею до тех пор, пока не спустили мою мать вниз. Её потащили куда-то и у неё на глазах полоснули меня по горлу кинжалом. Вот отсюда этот шрам-Ханд показал на левый бок своей шеи-После чего меня бросили в ближайшую канаву.
                Что было дальше, я не помню. Меня сильно лихорадило. Очнулся я только на корабле, на борту которого я встретил самого замечательного человека, из тех, что я встречал. Это был Роберт Крейцнер, коротковолосый бретонец. Он обошёл весь Планитис вдоль и поперёк, и сейчас, с Капитаном Шнайдером, возвращался из плаванья в Золотые Пески, чтобы наконец обрести покой. А курс свой он держал на территорию Священной Империи, а если быть точным, то на необитаемый остров, неподалёку от него. Он предложил мне пойти с ним, узнав мою прискорбную историю. У меня не было других вариантов. Я оставался один в этом мире, поэтому я согласился. На корабле мы доплыли до Священной империи, а оттуда, на заранее купленной рыболовной бирже, мы отправились на остров.
                  Там долгие годы мы жили в спокойствии. Он был мне как отец. Все годы, что мы жили там, он обучал меня выживанию, философии, грамоте, магии и многому другому. Он обладал этими многогранными знаниями за счёт того, что изучил их разные вариации на самых разных землях. Перед своей смертью он завещал мне во что бы то ни стало найти своё место в этом мире и наслаждаться каждой прихотью, что мне выдаст жизнь, каждым дуновением ветра. Он оставил мне свои связи, состояние, снаряжение и что самое главное- знания. В то время мне уже было семьдесят шесть лет.
                   После его смерти я отправился в Священную Империю, и там, за счёт связей моего наставника, записался в отряд, колесящий по всему миру, внедряя заветы ницшеанства другим народом. Так я надеялся повидать мир, и найти в нём своё место, как завещал мой учитель, но после сорока лет скитаний мне надоело видеть страдания невинных людей, погибающих во имя учения, которое мы несли, и я решил прекратить это. Как-раз тогда я встретил Талию. Дальше вы знаете.

27-е малахита, год 55 правления Огара IV, 01:00.

Как и всегда, Пепел проснулся первым.

Его крепкое тело лоснилось от Тьмы, витавшей вокруг. Кристальная темнота. Чистая темнота. Чистое удовольствие было купаться в ней, ощущая на своей коже следы женских поцелуев - и более того, их магическую основу страсти. Любовь была магией, это несомненно. Иногда он переходила в область самой настоящей Тёмной магии, сводя с ума одним прикосновением, одурманивая и поя сладким нектаром лжи и обмана, лести и бесконечных томных комплиментов. Любовь и Тьма этой ночью соединились воедино, чтобы наделить даром всеощущения двух своих детей - Талию Аражур и загадочного Пепла, в самой философии которого отрицание всего соединялось с принятием мира. Нельзя отринуть то место, в котором живёшь. Даром что оно время от времени изменялось.

Сложно было уследить за собственным потоком мысли. Пепел это превосходно знал и постоянно этим пользовался, когда требовалось создать нечто великолепное и между с тем пугающее. Создать что? Тёмный не мог вспомнить. Подобные материи всегда ускользали от него в перерыве между убийством и геноцидом, которые он между тем так любил. Однако, вместе с этим он ненавидел совсем иное - растрату. Глупое уничтожение должно касаться одних лишь дварфов, не благородных Тёмных. Это следует к одной простой истине. Если правительство Тёмных и в первую очередь Верховный Повелитель хочет уничтожить всю их расу, то Пепел ему в этом превосходно поможет и в конечном итоге сам пронзит себе грудь кинжалом, когда к этому придёт час.

То же самое он бы сделал и с Талией. Разрезал бы косой её упругую смуглую грудь, питался бы кровью, сочащейся из отрубленных сосков... из её внутренностей он бы сделал ожерелье, поглощая каждую фебру мистического запаха колдовской девичьей сущности. Она не была девственницей, что показалось Пеплу ироничным. Вместе с тем она была до того неопытна, что годилась курам на смех. Однако, её страсть, её горячий пыл и бесконечная энергия Тьмы, с которой они были всю жизнь едины, невероятно будоражили сознание древнего Тёмного. Он ощущал в ней гораздо больше, чем просто человеческое существо. Это было подобно нахождению другого человека в опустевшем мире глупцов и мертвецов - Пепел нашёл родственную душу.

Сейчас он смотрел на её прекрасное голое тело, играл с чёрными прядями, наконец-то поборов скуку, и хотя она продолжала окутывать его незримым покрывалом, скрывая от всего мира в бездне непроглядной темноты идеальный скульптурный портрет мужчины, Пепел уже ни на что не обращал внимание. Он сам отведёт их в Харадтур, если эти дварфы были так глупы, что решили в самом деле убежать без малейшего следа. По пути он убьёт каждую подземную тварь, до которой ему доведётся добраться, чтобы в финале принести из их чёрных сердец десять сухожильных колец для дорогой Талии. Исполнив сегодняшний ритуал, купаясь в вакханалии и мессе беспроглядной ночи, Пепел обрёл совершенную уверенность в одном окончательном явлении. Картус Зингер станет принадлежать ему. Это неизбежно. Оставалась всего лишь одна мелочь - убить Талию так, чтобы это увидели абсолютно все. Пепел предчувствовал великую битву, что состоится если не через несколько часов, то в самые ближайшие сутки. Все силы мира сомкнуться под стенами великого дварфийского города, чтобы погибнуть в бесславной схватке, и он один, великолепный Тёмный, восстанет над всеми ними, чтобы пожрать душу могущественного некроманта и обрести власть над миром. Он станет Пеплом, Пожирателем душ. Убийцей Невинных. Кровью Младенцев.

И ему это понравится.